Следует рассмотреть вопрос, который недавно был поднят заводчиками сибирских кошек, о том, чтобы выделить невских маскарадных кошек (сибирских колор-пойнтов) в отдельную породу. На чем же основываются сторонники подобного разделения?
Основной аргумент состоит в том, что колор-пойнтовый окрас для аборигенной сибирской породы не характерен и был искусственно в нее привнесен. К тому же, по их мнению, этот окрас вообще не может рассматриваться как характерный для аборигенной породы, поскольку естественным не является и снижает жизнеспособность породы обладающей таким окрасом. Однако мы уже рассматривали «аборигенность» и «древность» современных сибирских кошек, поэтому, не возвращаясь к этому вопросу, теперь нам стоит рассмотреть краткую историю колор-пойнтов России.
Во-первых, следует отметить, что колор-пойнтовый окрас, судя по всему, не раз вносился в азиатские популяции домашних кошек на территории Российской Империи. Самое раннее письменное свидетельство об этом относится к семидесятым годам восемнадцатого века.
Свое название невская маскарадная кошка получила из-за своей маски на мордочке, которая делает ее схожей с красавицей, собравшейся на маскарад.
Это был рассказ академика Палласа о встреченных им в районе Прикаспия, в поселении Инсар, кошках. Не исключено, что обмен генами между популяциями восточноазиатских, ближневосточных и европейских кошек, происходил и в более ранние времена на протяжении Великого шелкового пути. В то же время колор-пойнты из Восточной Азии могли проникать (и, скорее всего, проникали) в дальневосточные популяции морским путем. Ну и в начале двадцатого века вплоть до Октябрьской революции, некоторые сиамы (разумеется, окраса колор-пойнт) попадали в Россию с территории Европы, свидетельства чему есть как в русской, так и в советской литературе. Одним словом, аллель Cs хотя и с невысокими частотами, но все же мог существовать во всех вышеперечисленных регионах.
Во-вторых, примерно в шестидесятые годы двадцатого века началось массовое вторжение колор-пойнтов в Россию, и соответственно, массовое влияние на генофонд российского кошачьего населения. Старт этому явлению дал С.Образцов, начав ввоз традиционных сиамов.
Надо сказать, что когда аллель Cs попала в уличные популяции кошек, она, достигнув определенной частоты, стала распространяться стремительно как лесной пожар. Скорее всего, причиной этому стали поведенческие черты свойственные восточным кошкам, такие как, например, склонность к жесткой иерархии в семейных группах и защите территории. Явление это обнаруживалось не только на территории России, но, также, и в Англии, Австралии и США, Ввиду этого говорить о том, что колор-пойнты нежизнеспособны в антропогенной среде обитания, совершенно бессмысленно. И Россия в этом плане исключением не является. Трудность состоит в том, что до 1978 года, в нашей стране ни разу не поводилось исследований на предмет встречаемости различных генов кошачьих окрасов. Да и в генографических исследованиях, которые проводились в конце семидесятых — начале восьмидесятых этот окрас не учитывался, потому что попадавшиеся кошки этого окраса из выборки исключались. На данный момент кое-где такие исследования пытаются продолжить, однако ввиду высокой скорости распространения гена Cs, не видится возможным узнать изначальную картину.
И даже если предположить, что появление колор-пойнтов в России совпадало с «образцовским» привозом таковых (что, конечно же, весьма условно), то прошедших с момента внедрения этого окраса в популяцию российских кошек 25-30 лет более чем достаточно, чтобы в местном кошачьем фенотипе закрепился простой рецессивный аллель Cs. И никакой целенаправленной племенной работы для этого, конечно же, не требуется. Разумеется, что кошек, у которых предковые восточноазиатские черты полностью отсутствуют, будет очень мало, но, тем не менее, такие будут. Это доказывается тем фактом, что в местных популяциях существуют европейские короткошерстные колор-пойнты. И хотя эти кошек специально никто не выводил, тем не менее, они идеально совпадают со стандартом европейской короткошерстной кошки.
Вопрос невских маскарадных кошек, по мнению многих фелинологов и заводчиков, имеет две стороны: собственно разведенческую и этическую. Сначала рассмотрим разведенческую сторону. Никто не создавал невскую маскарадную кошку целенаправленно, например, скрещивая «лохматых тайцев» и старотипных персидских колор-пойнтов. Происхождение у первых невских маскарадных кошек столь же неопределенное, как и у первых представителей сибирской породы. И для них был признан желательным тот же самый тип, который был в раннем стандарте сибирских кошек. Совсем другое дело, что среди тех неизвестных животных, которые прошли сертификацию (определение породы) безусловно, встречались как тайцы, так и персы. Распространенная практика использования городских кошек в качестве племенной основы породы, учитывая разнородность их генофонда и происхождения, обусловила носительство великого разнообразия аллелей, включая аллель Cs. От таких фенотипичных (читай «чистых») сибирских кошек, выщеплялись и невские маскарадные кошки. И как раз на этом, раннем этапе становления сибирской породы, следовало решать, желателен ли этот окрас для сибирской кошки или нет, и его следует исключить из разведения. В конце концов, все же решили в пользу того, что окрас должен быть признан в качестве сибирского колор-пойнта.
Конечно же, разведение этой вариации окраса обсуждаемой породы имеет свои нюансы. Многим заводчикам известно, что во многих питомниках занимающихся разведением сибирских кошек, стало заметно, что происходит накопление выраженных персидских черт, например, таких как купольная структура черепа, и невыраженный покровный волос. В то же время есть и другие питомники, в которых становятся все более заметными «восточные» черты. Однако наличие таких особей является проблемой судейства низкого качества, а также неинтенсивного отбора в самих питомниках, при том, что к самой цветовой вариации эти проблемы не относятся. Многолетний опыт заводчиков самых разных пород, так или иначе связанных с упоминаемым выше аллелем показывает, что никакой связи между окрасом колор-пойнт и морфологическими признаками не обнаружено. Кроме того, подобные же проблемы можно встретить и в питомниках занимающихся разведением «чистых» сибиряков.
Говоря же об этике, следует отметить то обстоятельство, что аргументировать отделение невских маскарадных кошек от сибирских по причине того, что последние считают «натуральными» «аборигенными» кошками (как это утверждают заводчики «сибиряков» настаивающие на отделении), то она не выдерживает никакой критики, ввиду реальной картины формирования «сибиряков». Хотелось бы, чтобы данное высказывание не оскорбило создателей породы, которая первой была признана национальной российской породой. Эти люди и раньше и сейчас остаются искренне преданными своему делу энтузиастами, которые заслуживают всяческого уважения. Однако национальная гордость должна обосновываться чем-то более существенным, чем наличие на родной земле кошек того или иного типа. Для профессионального фелинолога, подлинная эстетика заключается не в красочных легендах, а во внешности, которая свойственна заводским породам. Настоящей же задачей стоящей перед заводчиком является не штамповка мифов, а создание гармоничного совершенства форм. Своеобразная, эффектная и культурная порода – вот то, чем можно и в самом деле гордиться.
Сторонникам разделения можно было бы посоветовать высказать свои идеи следующим образом: «мы как заводчики кошек сибирской породы считаем, что представители сибирской породы должны внешне соответствовать человеческим представлениям о том, как должна выглядеть кошка в естественной биологической среде», как например, манул или лесной кот. Соответственно и разведение сибирских кошек должно ограничиваться соответствующими этим представлениям окрасами. Вот такая постановка вопроса вызывала бы уважение и заслуживала внимания. Однако если порода будет развиваться в данном направлении, то это отсечет не одних только колор-пойнтов, но и множество других окрасов, оставив в качестве желательного только окрас табби. Другим вариантом коррекции развития сибирских кошек как породы является обследование ряда сибирских территорий и выявление вариаций морфологического строения, и просчет коррелирующих с ними частот различных кошачьих окрасов. Вот на этой основе можно было бы выявить реально существующих «сибиряков». Однако следует признать, что идея эта относится скорее к области фантастики, чем к реальности. Такая работа потребует напряженной многолетней работы, что почти наверняка отпугнет даже самых экзальтированных энтузиастов разведения сибирских кошек.
