История блокадного Ленинграда полна трагедий. Особо трагичным был 1942 год. Помимо того, что город терзал голод, на северную столицу обрушилось еще и нашествие крыс. По словам очевидцев, они передвигались по городу целыми полчищами: их было настолько много, что когда они переходили дорогу, трамваи останавливались.
По воспоминаниям одной из блокадниц, огромная масса крыс, выстроившись в длинные шеренги, возглавляемые вожаками, шла по нынешнему проспекту Обуховской обороны в направлении мельницы, на которой мололась мука для нужд горожан. Отстрел крыс ничего не дал, и попытка давить их танками тоже оказалась безрезультатной: крысы просто забирались на танки и ехали на них. Тогда люди поняли как никогда, что крысы очень умный, жестокий и организованный враг.
Никакое оружие, пожары и взрывы бомб не могли уничтожить этого внутреннего врага, который истощал и без того скудные запасы ленинградцев. Грызуны поглощали даже те ничтожные крохи пищи, которые еще можно было найти в городе. Вдобавок к этому, они еще и поставили Ленинград на грань эпидемии. Что же до кошек, которые были их единственными естественными врагами, то от них в Ленинграде не сталось и следа. Голодающие люди были вынуждены съесть их.
Кошка как пища
Когда голодающие блокадники начали есть кошек, их поначалу осуждали. Те, кому выдавали уменьшенный паек, пытались этим оправдать свои действия. Но вскоре эти оправдания ушли в прошлое, поскольку кошек ели все, кто хотел жить. В одном из дошедших до наших дней дневников, 10-летний мальчик написал, как его семья съела жареную кошку и что это было очень вкусно. Другая блокадница в своем дневнике говорит, что соседский кот был съеден всей коммуналкой еще в начале блокады.
«Голод дошел до того, что дядя почти каждый день требовал съесть кота Максима. Когда мы с мамой уходили, мы запирали кота в нашей маленькой комнате на ключ. Кроме этого, у нас был еще попугай Жак. До войны он разговаривал и пел. А в дни блокады замолчал и облез. Небольшое количество семечек, которые мы смогли выменять на отцовское ружье, очень быстро закончились, и Жаку грозила скорая смерть. Максим тоже был еле жив. У него клочьями вылезла шерсть, когти никогда не убирались и он даже не мяукал, выпрашивая еду.
Однажды кот как-то смог залезть в клетку к Жаку. В другое время он бы его съел. Но, то, что мы увидели, было невероятно. Кот и попугай прижавшись друг к другу, просто спали. Дядя, до сих пор настаивавший на том, что кота нужно съесть, после этого отказался требовать это» – это слова еще одной, пережившей те ужасные дни, женщины.
Еще дна цитата: «у нас жил кот по имени Васька, который был всеобщим любимцем. Зимой 1941-го его куда-то унесла мама. Нам она сказала, что теперь он будет в приюте, где его будут кормить лучше, чем можем позволить себе мы. А вечером мама приготовила нам какое-то подобие котлет. Тогда я не поняла, откуда у нас взялось мясо и только потом мне стало все ясно. Получается, что Васька своей жизнью помог нам выжить».
Сотрудница одной из питерских церквей вспоминает, что «однажды во время бомбежки в доме вылетели стекла. Мебель к тому времени уже давно пошла на дрова. Подоконники в то время делали очень широкими, и мама спала на одном из них, укрываясь от ветра и дождя зонтиком. Когда кто-то из соседей узнал что мама беременна, ей подарили селедку, ведь ей ужасно хотелось соленого. Мама спрятала подарок в доме, рассчитывая съесть его после работы. Но когда пришла, то нашла только хвостик и жирные пятна на полу – селедку съели крысы. Понять какая это была трагедия, смогут только те, кто сам пережил блокаду».
Кошка – это победа
Но, несмотря на ужасы голода, некоторые ленинградцы пожалели своих питомцев. Был случай, когда весной 1942 года одна еле живая от голода старушка вынесла на улицу своего кота погулять. Тогда к ней подходили люди и благодарили ее за то, что она его сохранила.
Как вспоминает одна пережившая блокаду женщина, в марте 1942 года она однажды увидела на улице города исхудавшую кошку. Вокруг животного стояли несколько старушек, а тощий, больше похожий на скелет, милиционер, следил за тем, чтобы кошку никто не поймал.
Одна девочка 12-ти лет в апреле того же года проходила мимо кинотеатра «Баррикада» и вдруг увидела, что у окна одного из домов скопились люди. Подойдя поближе, она увидела удивительное для тех дней зрелище: под лучами солнца на подоконнике лежала полосатая кошка и рядом с нею – три котенка. Спустя много лет, эта женщина вспоминала, что именно тогда она поняла, что город выжил.
Дымчатый спецназ
Когда в 1943 году наши войска прорвали блокаду, вышло постановление Ленсовета о необходимости доставить в Ленинград из Ярославской области дымчатых кошек.
Кошки дымчатой масти тогда считались самыми лучшими крысоловами.
В город прибыло четыре вагона с животными. Часть из них сразу же выпустили на вокзале, а другую раздали жителям. Животных расхватывали моментально и многим их даже не хватило. Спрос на кошек был настолько высоким, что котенка можно было купить аж за 500 рублей. Это была цена 10-ти килограммов хлеба. Зарплата сторожа тогда составляла 120 рублей.
Как вспоминает Зоя Корнильева, за кошку отдавали самое дорогое, что тогда было у блокадников – хлеб. Она сама понемногу оставляла от своего пайка, чтобы потом поменять этот хлеб на котенка, который родился у женщины, у которой была кошка.
Надо сказать, что с поставленной задачей коты справились: понеся большие потери от не желавших сдаваться крыс, они смогли отогнать их от складов с продовольствием.
Кошки не только охотились на грызунов, но иногда даже участвовали в боевых действиях.
Рассказывают, что при стоявшей под Ленинградом зенитной батарее прижился рыжий кот. Вскоре он получил от солдат кличку «Слухач», поскольку своим мяуканьем точно предсказывал появление немецких самолетов. Интересно то, что на наши самолеты Слухач никак не реагировал. Кот даже был поставлен на довольствие, а один рядовой был обязан присматривать за ним.
Кошачья мобилизация
Следующая партия котов была завезена из Сибири. На этот раз перед ними была поставлена задача уничтожать грызунов в подвалах ленинградских музеев, дворцов и в самом Эрмитаже.
Кстати, многие из этих кошек были домашними. Жители Тюмени, Иркутска и Омска сами отдавали своих питомцев, чтобы помочь Ленинграду. Всего на задачу было направлено пять тысяч котов, которые отлично выполнили поставленные задачи, очистив город от полчищ крыс, избавив людей от эпидемии, а заодно сохранив остатки скудных припасов.
